Дневник Человека

 Ninniah

@темы: Добро пожаловать!, ПЧ

Вы отмечаетесь в комментариях, а я даю вам свои ассоциации на:
1 - Ваш аватар
2 - Ваш ник
3 - Вас самого
А Вы ищете картинки к этим ассоциациям и выставляете в своем дневнике.

Мне от  бездушное тело
1. Новый год

2. темноволосая девушка

3. загадочная



от  Кролег белый и с коллаэдром в чемодане
1.Рождество

2.Англия

3. Лето



от  Insarova
1) Домашний уют

2) Шафрановый кекс

3) Извилистые улочки

от НЮКА
Ваш аватар-удивительная

Ваш ник-исторический роман(надеюсь ещё не было)

Вас самого-девушка с проникновенным взглядом

@темы: моб

 Кролег белый и с коллаэдром в чемодане

@темы: Добро пожаловать!, ПЧ

 Jovin  TyfeJIbka

@темы: Добро пожаловать!, ПЧ

Гертруда СтайнГертруда Стайн (англ. Gertrude Stein, 3 февраля 1874, Аллегейни, Пенсильвания — 27 июля 1946, Нёйи-сюр-Сен, под Парижем) — американская писательница.
Биография

Родилась в богатой немецко-еврейской семье, детство провела в Европе (Вена, Париж), росла в Калифорнии. В Кембридже слушала лекции по психологии Уильяма Джемса, потом училась медицине в Университете Джонса Хопкинса (Балтимор), курса не закончила. В 1902 году приехала с братом в Париж, где и провела всю оставшуюся жизнь.

Надо сказать, что Гертруда Стайн оставила свой след в модернистской литературе прежде всего не как автор, а как организатор своего рода "литературного кружка" для молодых англоязычных писателей, для многих из которых она была наставником и зачастую спонсором. Её квартира на улице Флёрюс (6 округ) стала одним из центров художественной и литературной жизни Парижа до Первой мировой войны и позднее.

Гертруде принадлежит авторство термина «потерянное поколение» (использованного Э. Хемингуэем в качестве эпиграфа к своему роману «И восходит солнце»), которым она называла эмигрировавших за границу американских писателей, часто собиравшихся у неё в салоне на улице Флёрюс, 27. Термин впоследствии послужил определением для целой группы писателей послевоенного времени, выразивших в своих произведениях разочарование в современной цивилизации, пессимизм и утрату прежних идеалов (сам Э. Хемингуэй, а также Дж. Дос Пассос, Томас Элиот, Ф. С. Фицджеральд и др.). Стайн коллекционировала и пропагандировала новейшее искусство (прежде всего, кубизм), собирала работы Пикассо (известен его портрет Стайн, 1906), Брака, Шагала, Модильяни, Гриса, Паскина, поддерживала художников Парижской школы. Она была в дружеских отношениях и многие годы переписывалась с Матиссом, Пикассо, Максом Жакобом, Хемингуэем, Фицджеральдом, Уайлдером. Хемингуэй в своём романе «Праздник, который всегда с тобой» пишет, что Гертруда не любила Джойса и Паунда до того, что было нежелательно произносить их имена у неё в доме.

Гертруда Стайн утверждала, что среди американских писателей по ёмкости слова Шервуд Андерсон не знал себе равных и что "никто в Америке, кроме Шервуда, не мог сочинить ясного и энергичного предложения". По её мнению, из молодых писателей предложение получается естественным только у Фицджеральда, первый роман которого "По эту сторону рая" произвёл на неё большое впечатление (как и "Великий Гэтсби" впоследствии).

В 1907 Стайн познакомилась с Алисой Токлас, которая стала её пожизненной спутницей. С ней они скрывались в деревенском доме в годы Второй мировой войны.

Гертруда Стайн. Фотография Карла ван Вехтена, 1934.

Алиса Б. Токлас. Фотография Карла ван Вехтена, 1949.

Писательница, как и её мать, умерла от рака. Похоронена на кладбище Пер-Лашез.
Творчество

Экспериментальная, близкая к кубизму поэзия и проза Стайн (сб. «Нежные кнопки», 1914; роман «Становление американцев», 1925, и др.), ориентированные на европейский авангард, но при этом стремившиеся передать американский дух, колорит, склад мысли и устную речь, никогда не находили широкого читательского признания. Единственным исключением стала «Автобиография Алисы Б. Токлас» (1933), живой и остроумный очерк Парижа в годы перед Первой мировой войной, написанный от лица подруги, — эта книга многократно переиздавалась, переведена на многие языки.
ризнание

Гертруда Стайн изображена на известном полотне Павла Челищева «Феномены», на полотне Пабло Пикассо «портрет Гертруды Стайн». Она фигурирует в игровом фильме Алана Рудольфа «Модернисты» (1987), в романе Уолтера Саттертуэйта «Маскарад» (1998, в рус. пер. — «Клоунада»), в произведении Э.Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой». На тексты Стайн писали музыку американские композиторы Вирджил Томпсон (1934, 1947) и Джеймс Тинни (1970), немецкий композитор Ирис тер Шипхорст (Inside-outside II, 1989), музыкальную драму «To Be Sung» по «лирической опере» Стайн написал французский композитор Паскаль Дюсапен (1993). Памятник писательнице поставлен в Брайант-парке в Нью-Йорке.

фото


ПроизведенияПроизведения
Three Lives (1909)
Tender Buttons (1914)
Geography and Plays (1922)
The Making of Americans (1925)
Composition as Explanation (1926)
Lucy Church Amiably (1931)
Before the Flowers of Friendship Faded Friendship Faded (1931)
How to Write (1931)
Operas and Plays (1932)
The Autobiography of Alice B. Toklas (1933)
Matisse Picasso and Gertrude Stein with Two Shorter Pieces (1933)
Four Saints in Three Acts, an Opera to Be Sung (1934)
Portraits and Prayers (1934)
Lectures in America (1935)
Narration (1935)
The Geographical History of America (1936)
Everybody’s Autobiography (1937)
Paris France (1940)
What Are Masterpieces (1940)
Ida (1941)
Brewsie and Willie (1945)
Wars I Have Seen (1945)
Blood on the Dining Room Floor (1948)
Things as They Are (1948, повесть, написана в 1903)
Two: Gertrude Stein and Her Brother and Other Early Portraits (1908—1912) (1951)
Bee Time Vine and Other Pieces, 1913—1927 (1953)
Painted Lace and Other Pieces (1914—1937) (1956)
Stanzas in meditation and Other Poems (1929—1933) (1956)
Fernhurst, Q.E.D., and Other Early Writings (1971)


Публикации на русском языкеПубликации на русском языке
Что такое шедевры и почему их так мало [Лекция]
Гертруда Стайн, или Американка в Париже: Литературный гид// Иностранная литература, 1999, № 7
Автобиография Алисы Б.Токлас. СПб: ИНАПРЕСС, 2000
Автобиография Элис Б. Токлас. Пикассо. Лекции в Америке. М.: Б. С. Г.-ПРЕСС, 2001
Автобиография Элис Би Токлас. СПб: Азбука-Классика, 2006
Три жизни. Тверь: Митин журнал; Kolonna Publications, 2006
Кровь на полу в столовой. Тверь: Митин журнал; Kolonna Publications, 2007
Поэзия и грамматика. Пер. с англ. Е. Петровской.// Ad Marginem’93. Ежегодник Лаборатории постклассических исследований Института философии Российской академии наук. М., Ad Marginem,

Хемингуэй о Мисс Стайн Мисс Стайн была крупная женщина -- не очень высокая, но ширококостная.
У нее были прекрасные глаза и волевое лицо немецкой еврейки, которое могло
быть и лицом уроженки Фриули, и вообще она напоминала мне крестьянку с
севера Италии и одеждой, и выразительным, подвижным лицом, и красивыми,
пышными и непокорными волосами, которые она зачесывала кверху так же, как,
верно, делала еще в коллеже. Она говорила без умолку и поначалу о разных
людях и странах.
Ее приятельница обладала приятным голосом, была маленького роста, очень
смуглая, с крючковатым носом и волосами, подстриженными, как у Жанны д'Арк
на иллюстрациях Бутэ де Монвиля. Она что-то вышивала, когда мы пришли, и,
продолжая вышивать, успевала угощать нас, а кроме того, занимала мою жену
разговором. Она разговаривала с ней, прислушивалась к тому, что говорили мы,
и часто вмешивалась в нашу беседу. Позже она объяснила мне, что всегда
разговаривает с женами. Жен гостей, как почувствовали мы с Хэдди, здесь
только терпели. Но нам понравились мисс Стайн и ее подруга, хотя подруга
была не из очень приятных. Картины, пирожные и наливки были по-настоящему
хороши. Нам казалось, что мы тоже нравимся обеим женщинам, они обходились с
нами,- словно с хорошими, воспитанными и подающими надежды детьми, и я
чувствовал, что они прощают нам даже то, что мы любим друг друга и женаты --
время все уладит,-- и когда моя жена пригласила их на чай, они приняли
приглашение.
Когда они пришли, мы как будто понравились им еще больше; но, возможно,
это объяснялось теснотой нашей квартиры, где мы все оказались гораздо ближе
друг к другу. Мисс Стайн села на маграц, служивший нам постелью, попросила
показать ей мои рассказы и сказала, что они ей нравятся все, за исключением
"У нас в Мичигане".
-- Рассказ хорош,-- сказала она.-- Несомненно, хорош. Но он
inaccrochable. То есть что-то вроде картины, которую художник написал, но не
может выставить, и никто ее не купит, так как дома ее тоже нельзя повесить.
-- Ну, а если рассказ вполне пристойный, просто в нем употреблены
слова, которые употребляют люди? И если только эти слова делают рассказ
правдивым, и без них нельзя обойтись? Ими необходимо пользоваться.
-- Вы ничего не поняли,-- сказала она.-- Не следует писать вещей
inaccrochable. В этом нет никакого смысла. Это неправильно и глупо.
Она сказала, что хочет печататься в "Атлантик мансли" и добьется этого.
А я, по ее словам, еще не настолько хороший писатель, чтобы печататься в
этом журнале или в "Сатердей ивнинг пост", хотя, возможно, я писатель нового
типа, со своей манерой, но прежде всего я должен помнить, что нельзя писать
рассказы inaccrochable. Я не пытался с ней спорить и не стал повторять, как
я строю диалог. Это мое личное дело. Но слушать ее было интересно. В тот
вечер она, кроме того, объяснила нам, как следует, картины.
-- Надо покупать либо одежду, либо картины,-- сказала она.-- Вот и все.
Никто, кроме очень богатых людей, не может позволить себе и той другое. Не
придавайте большого значения одежде, а главное, не гонитесь за модой,
покупайте прочные и удобные вещи, и тогда у вас останутся деньги на картины.
-- Но даже если я никогда больше не буду покупать себе одежду,--
возразил я,-- все равно у меня не хватит денег, чтобы купить те картины
Пикассо, которые мне нравятся.
-- Да, для вас он недоступен. Вам придется покупать картины людей
вашего возраста, одного с вами военного призыва. Вы с ними познакомитесь. Вы
встретите их в своем квартале. Всегда есть хорошие, серьезные новые
художники. Но, говоря об одежде, я имела в виду не столько вас, сколько вашу
жену. Дорого стоят как раз женские туалеты.
Я заметил, что моя жена старается не смотреть на странное одеяние мисс
Стайн,-- и это ей удавалось. Когда они ушли, я решил, что мы все еще
нравимся им, так как нас пригласили снова посетить дом двадцать семь на
улице Флерюс.
Позднее, зимой, меня пригласили заходить в студию в любое время после
пяти. Как-то раз я встретил мисс Стайн в Люксембургском саду. Не помню,
гуляла она с собакой или нет и вообще была ли у нее тогда собака. Знаю
только, что я гулял один, так как в то время нам была не по карману не
только собака, но даже кошка, и кошек я видел лишь в кафе и маленьких
ресторанчиках или же в окнах консьержек -- восхитительных толстых котов.
Позже я часто встречал мисс Стайн с собакой в Люксембургском саду, но,
кажется, тогда у нее еще собаки не было.
Одним словом, была у нее собака или нет, я принял ее приглашение и
зачастил к ней в студию, и она всегда угощала меня настоящей водкой, то и
дело наполняя мою рюмку, а я смотрел на картины, и мы разговаривали. Картины
были поразительны, а беседа очень интересна. Большей частью говорила мисс
Стайн, и она рассказывала мне о современных картинах, и о художниках -- о
них больше как о людях, чем о художниках,-- и о своей работе. Она показывала
мне свои объемистые рукописи, которые ее приятельница перепечатывала. Мисс
Стайн была счастлива тем, что работает каждый день, но, узнав ее ближе, я
понял, что счастлива она может быть лишь тогда, когда ее ежедневная
продукция, количество которой зависело от ее энергии, публикуется, а сама
она получает признание.
Когда я познакомился с ней, это еще не ощущалось так остро -- она
только что напечатала три рассказа, понятных каждому. Один из этих
рассказов. "Меланкта", был особенно хорош, и лучшие образцы ее
экспериментального творчества издали отдельной книгой, и критики, которые
бывали у нее или хотя бы только раскланивались с ней, высоко их оценили. В
ней была какая-то особая сила, и, когда она хотела привлечь кого-то на свою
сторону, устоять было невозможно, и критики, которые были знакомы с ней и
видели ее картины, принимали на веру ее творчество, хотя и не понимали
его,-- настолько они восхищались ею как человеком и были уверены в
непогрешимости ее суждений. Кроме того, она открыла много верных и ценных
истин о ритме и повторах и очень интересно говорила на эти темы.
Однако она не любила править рукописи и работать над тем, чтобы сделать
их читабельными, хотя для того, чтобы о ней говорили, ей необходимо было
печататься; особенно это касалось невероятно длинной книги, озаглавленной
"Становление американцев".

@темы: любознательно